Petrozavodsk

Будущее ультрас-движения в России

Строго говоря, у рубящего в теме человека только это название должно вызвать приступ гомерического хохота. Потому что у несуществующей вещи будущего быть не может. В России нет ультрас.

С некоторой долей условности ими можно было бы назвать фанатов прошлого, -х, 90-х годов. Ультрас – это не лэйбак, который болтается у тебя на штанах чуть повыше жопы, не широкая надпись во всю грудь на футболке или толстовке, да даже не татуировка, допустим, чуть повыше левого соска. Это образ мышления, полностью влияющий на жизнь определенного человека. Мысль, реализовавшаяся и продолжающая реализовываться. Постоянный неизменный непрерывный процесс. Если этот процесс останавливается, ультра исчезает. Именно поэтому сейчас в России нет ультрас.

Почему так часто в западном фанатизме и в определениях банд нашей фан-сцены использовались слова с частицей не-: непримиримые, несгибаемые, неукротимые? Она сама по себе выражает отрицание, протест против чего-либо. Готовность фаната наперекор всему – фанатам соперника, ментам, руководству своего или чужого клуба, государству – доказывать свое право на существование, право на веру, право на исповедование своей веры, потому что клуб для ультрас и является главной верой. Агрессивной верой, не терпящей компромиссов. Готовой попрать все ценности.

Ультрас – это полное отождествление себя с клубом. Не с руководством, не с игроками, даже не с остальными болельщиками, а именно с клубом. Определенным количеством букв, годом основания, историей и славой. Духом, который может ощутить как раз лишь настоящий фанат. Поэтому спорить с ультрас о том, что такое хорошо, и что такое плохо – бесполезно. Есть данность, ее можно либо принять, либо отвергнуть. Пожалуй, ультрас – это наиболее консервативная часть футбольного мира. Перемены для них очень редко бывают к лучшему. С течением времени руководства клубов, футбольные федерации, государственные организации и силовые структуры пытаются сгладить острые углы, всех и вся уравнять в своей безликости и пассивности, несмотря на разнообразие и яркость клубных цветов. Это удобно, намного легче управлять массой людей, хоть и с разными мнениями, но открыто и координировано их не высказывающими. Они узнают об очередном декрете, указе, действии руководства, осудят его, попивая чай на кухне, и проглотят.

И что теперь мы имеем в России? В крупных движах произошло разделение на «касты» фанатов, а-ля «каждый занимается своим делом». Здорово, что любой может найти себе занятие по способностям и потребностям. Хреново то, что при этом потеряно то единство, которое необходимо любому движу, нежелающему под давлением внешних факторов становиться безликой массой индивидов, питающих некие чувства к одному и тому же клубу. Разумеется, вероятность, что даже сплоченный движ не будет оболванен через какое-то время системой путем репрессий, экономического давления, полного изменения клуба с потерей всех опознавательных знаков, других методов, стремится к нулю. Но у разрозненного движения шансов выжить и остаться самим собой нет вообще никаких, причем в стадо оно превратится намного быстрее. Наша данность еще и такова, что у нас изначально быть ультрас означало идти против всей государственной машины. Главные заповеди спокойной жизни – не выделяйся, держи свое мнение при себе. При этом спокойной жизни никто не гарантировал. Да ультрас она и не нужна, потому что их жизнь – постоянная борьба. Какой, впрочем, в идеале и должна быть жизнь любого человека.

В итоге: отсутствие объединяющей идеи, разные интересы, полная разобщенность и неготовность зачастую отвечать даже за собственные поступки, не говоря уже о том, что ультрас должен быть готов отвечать не только за свой зад, но и за действия всей группы, как минимум. На самом деле, все это является тем же срезом современного общества. Просто потому, что фанаты – это такая же часть общества, как и все остальное население страны, в чем-то лучше, в чем-то хуже, возможно, более активная, но по сути являющаяся его отражением. В современных реалиях невозможно полностью отделиться от общества, кроме как уехать на одиночное поселение в таежные леса.

Единственный шанс даже не выжить, а хотя бы продержаться как можно дольше, оставаясь самими собой – полное объединение всех мыслящих людей в движе, централизация управления и твердая общая позиция, выработанная в результате совместной работы, любое отступление от которой будет считаться изменой интересам всего фан-движения. За одним послаблением следует другое, которое тащит за собой еще с десяток. Активному промыванию мозгов извне необходимо противопоставить собственное, но позволяющее каждому отдельному фанату мыслить, развивать свои идеи в любом направлении, не противоречащем основной концепции. Свобода мысли и поощрение мыслительного процесса – одно из главных условий адекватности и вменяемости движа. Определение чекистов Дзержинского «холодная голова, горячее сердце и чистые руки» как нельзя лучше подходит для настоящего современного фаната.

Без максимально активной работы мозга будущего у фанатского движения нет.